Между тем, арабский мир близко подходит к той границе, за которой игнорирование важнейших аспектов его бытия может иметь самые негативные последствия. А интеграция явно относится к такой категории межгосударственных действий, без которых отчуждение между странами и их группами на Ближнем Востоке и в Северной Африке будет со временем возрастать, особенно учитывая фактически обозначившийся раскол по конфессиональной линии и утрату веры в арабское единство.

Уже в ближайшем будущем под влиянием разных факторов, каждый из которых в отдельности первоначально не кажется разрушительным, но в совокупности с другими резко сработает в окружающей среде, может жестко и неожиданно ухудшить положение в экономике, обществе и в экосфере сразу на больших пространствах. Опасность кроется в том, что далее события могут развиваться по принципу домино, а у арабских государств не будет инструментов и средств, применение которых эффективно только в массовом масштабе, недосягаемом для обособившихся государств.

На перспективу недопущение такого хода событий должно восприниматься как одна из наиболее приоритетных задач арабского мира, решение которых связывается преимущественно с коллективными мерами. И условием обеспечения дееспособности соответствующих механизмов противодействия может быть только всеобщая мобилизация усилий, ресурсов и знаний для борьбы с кризисами и дефицитами.

Нельзя исключать, что арабский мир, находящийся в зоне повышенных рисков разного генеза, уже в короткой перспективе будет вынужден продемонстрировать политическую волю по тому или иному жизненно важному поводу. Скорее всего, это будет касаться водных источников, подвергающихся физическому истощению под влиянием природного и антропогенного факторов. А за этими угадываются и другие нелегкие и ожидаемые проблемы, способные существенным образом отразиться на жизнеобеспечении населения Арабского Востока.

Это будут именно экстраординарные обстоятельства, которые все же заставят отдельные арабские страны предпринять совместные действия ради поддержания жизнеспособности в условиях опасных вызовов, провоцируемых также нехваткой продовольствия, запредельным ухудшением экологии под влиянием избыточного накопления вредных отходов, нарастающим опустыниванием, засолением почв, драматическим ухудшением условий воспроизводства населения и т.п. Появление таких императивов уже в относительно недалеком будущем вполне возможно, но пока инертное к эвентуальным (в его понимании) угрозам арабское общественное мнение в целом воспринимает их как отвлеченную материю.

Монархии Персидского залива более других ориентированы в этом отношении и проявляют озабоченность благоустроением своего жизненного пространства. Они лихорадочными темпами создают экономическую и социальную инфраструктуру, которая готовит почву для масштабного объединения в регионе Персидского залива транспортных, энергетических и коммуникационных систем в универсальную сеть с прицелом на будущее. Но на таком обнадеживающем фоне даже их продвижение к общим целям, например, в валютно-финансовой сфере, застревает на дальних подступах к ней.

Арабский мир не отстранен от мировых тенденций и так или иначе будет развиваться в их русле. Но в вопросах интеграции регион сильно отстает от остального мира и остается своего рода глухим к потребностям века глобализации и интернационализации экономики, политики, безопасности и т.п. В этом свете почти не вызывает сомнения, что и на перспективу образующие его государства явно не доберут импульсов, необходимых для инициирования внутреннего интеграционного процесса. Ему, как минимум, будут по-прежнему препятствовать:

- мощная индивидуализация арабского мира, при которой правящие режимы не «видят» побудительных мотивов ограничивать свою свободу внутри его и за его пределами,

- неготовность национальных капитализмов к созданию общего экономического пространства в силу многочисленных обстоятельств,

- национальный эгоизм, который игнорирует минусы разрозненного существования,

- межарабская дифференциация, которая стабильно противостоит общеарабской гармонии,

- накопленные масштабные противоречия в рамках традиционной дихотомии бедность-богатство, которая провоцирует дезинтеграцию как средство защиты от излишних претензий одних на помощь других,

- практическое отсутствие в рядах арабского мира государства, способного возглавить общий марш к экономическому союзу или сплотить инициаторов процесса, не считая ССАГПЗ, который является исключительно вещью в себе и для себя,

- сходство рыночной специализации и однородность выпускаемой продукции, несмотря на отчаянные попытки диверсифицировать и то, и другое.

Все это – долговременные обстоятельства, которые уже десятилетиями не дают арабским странам возможности решать проблемы, успех которых при коллективном подходе был бы несомненен.

Дополнительно к ним на будущее невостребованным окажется и такой немаловажный стимул к сложению усилий, как принадлежность арабских стран к сообществу, объединенному географическим соседством, языком и религией и обладающему таким редким для большинства регионов преимуществом, как национальная о социокультурная идентичность. Эти обстоятельства не окажут стимулирующего воздействия на объединительный процесс. Из-за общей инертности в вопросах интеграции он не получит импульса и, тем более, не обретет нового качества, подобно тому, как арабская умма не превратится в полноценную нацию, системообразующим элементом которой станут развитые производительные силы, опирающиеся на современные технологии, науку и знания.

Даже факт, что арабский мир может претендовать на то, чтобы быть воспринятым как некое целое с геополитической и геоэкономической точек зрения, и является, по сути, органической цивилизацией с присущей ей определенной внутренней стабильностью признаков, структурированностью, сильной тенденцией к защите своей системы ценностей, он не сможет «перебить» центробежные силы, разрывающие исторически сложившуюся общность, незащищенную интеграционным корсетом.

В связи с этим часть арабских стран изменила направление усилий и сделала акцент на сближении с внешними соседями в расчете таким образом оказаться в русле современных направлений мирового развития, сочетая их с собственными представлениями о месте и роли в этом процессе. Этот последний для аравийских монархий и на перспективу станет естественным продолжением и развитием закрепившейся тенденции. Для них интеграционный проект наполнен большей реальностью уже потому, что будет развиваться по двум дополняющим друг друга направлениям – внутреннему и внешнему. При этом внешний аспект кажется более обещающим при благоприятном стечении обстоятельств и имеет растущие шансы на то, чтобы быстро вылиться в осязаемую форму.

Будущее субрегиона связывается с отмечаемым рядом наблюдателей явлением, которое может повлечь крупные подвижки в интеграционной составляющей арабского развития. Это выход монархий на стратегический простор в ходе наметившейся эволюции глобальных основ международной экономической деятельности, в которой первенство принадлежало длительное время Северной Атлантике, уступившей затем часть его Тихоокеанскому бассейну. А в недалеком будущем позиции прежних игроков смогут ощутить воздействие нового претендента на ведущие роли в виде стран зоны Индийского океана.

Арабские государства зоны Средиземноморья также усиленно искали партнеров, и тоже не столько внутри своего круга, сколько за его пределами. До арабской весны они стремились крепить отношения с Евросоюзом в рамках Партнерства во имя прогресса и общего будущего, с регионом Большого Ближнего Востока и Северной Африки, возлагая не него больше надежд, чем на собственно арабский проект. Сейчас эта программа утратила значительную часть своей работоспособности, и будущее кооперации с западным капиталом для разрушенных экономик этой части арабского мира остается неясным.

Разлаженность и демобилизованность арабских механизмов хозяйственной унификации только усилится в будущем под воздействием текущих событий на Арабском Востоке. Сами же они имеют шанс превратиться в долговременную дестабилизацию, способную вообще выхолостить идею интеграции и кооперации между арабскими странами. Перед лицом экономически консолидирующегося мира такой поворот грозит еще большим разбродом и шатанием в арабских рядах, дальнейшим обострением кризисных явлений и нарастанием дефицитов, которые невозможно компенсировать за счет внутренних источников накопления.

Не успевший сложиться интеграционный процесс на экономической почве нынешними событиями отброшен на дальнюю периферию арабской жизни, место в которой ему найдется при прошествии только весьма длительного времени, не поддающегося исчислению. Вся эта ситуация составляет опасную и реальную черту нынешней арабской действительности и будет влиять на характер и динамику ее развития.

Реальную потому, что арабские страны не смогли накопить интеграционный опыт, хотя и имели большой запас времени и потенциальную возможность для подобных упражнений. А это ставит их в крайне невыгодное положение, при котором экономические и политические интересы региона защищаются не единым фронтом, а индивидуально, каждой страной в отдельности, у которой может и не быть общего видения ситуации и своей роли в общем деле организованного встраивания в мировой хозяйственный порядок.

Опасную же в связи с тем, что арабский регион, по сути, вступил в период реинтеграции региональной системы и в перспективе еще более интенсивно будет терять и растрачивать внутренний интеграционный потенциал. Попытки избежать изоляции в объединении не внутри своего круга, а в партнерстве с неродственными странами за его пределами едва ли даже в отдаленном времени гарантирует арабским странам среднего уровня равноправные отношения и быстрое решение их проблем.

Арабский мир совершенно явно десятилетиями пребывает в сомнениях относительно полезности и нужности интеграционных усилий, не будучи уверен в их результатах. Длительный опыт деклараций на тему о краткосрочных практических мерах подсказывает, что арабы (за малым исключением) будут и дальше вкушать плоды анемичного поведения одних и синдрома полноценности у других, при которых одни не могут, а другие не особо торопятся мобилизовывать капиталы и активы в коллективных интересах. Поэтому арабы, скорее всего, имеют, в смысле интеграции между собой, шанс оставаться в ситуации «ни два, ни полтора» еще длительное время.